Большая разница между Берлином и Парижем, и снова по возрастающей: книги, деревья, метро, табак и алкоголь
1. В Берлине гилейцы продолжили покупать книги, несмотря на то, что один из них был убежден, что незнание немецкого языка избавит его от обретения новых тяжестей. Ассортимент первых посещенных магазинов их откровенно разочаровал. «Ничего, – сказал один другому, тому, который помоложе, – вот попадем в следующий, и ты наверняка найдешь что-нибудь, например, Асгера Йорна с картинками и сразу купишь». Минут через 20 они оказались на Савиньи-платц, где расположен самый лучший в Берлине (как они потом услышали) книжный по искусству. Молодой гилеец метнулся к полке и сразу же обнаружил там ганноверский каталог Йорна 1973 года с обилием репродукций (именно Йорну русская Википедия ошибочно приписывает авторство памфлета "О нищете студенческой жизни"). Здесь должна быть пауза от восторга в честь интуиции старшего гилейца, который в тот же момент рассматривал невероятный сборник документов Рауля Хаусмана, хранящихся в Берлинской галерее. В этом издании, кстати, довольно много текстов Обердада Йоханнеса Баадера, часть из которых пообещал перевести Илья Китуп (переведший недавнего гилейского Шеербарта), чтобы дополнить ими почти уже подготовленную книгу «Так говорил Обердада».
2. Парижское метро славится автоматами для покупки билетов, для работы с которым нужна многодневная подготовка. Но безумие и нелогичность подобных автоматов в берлинском метро даже превышает французские показатели. Пытаясь честно оплатить проезд, оба гилейца откровенно тупили, пропуская поезда, однако потом сообразили, что проще поехать вообще без билета. Все стало совсем хорошо, когда они в схеме метрополитена обнаружили станцию с названием Ослоер штрассе. Младший гилеец, заменяя в названии одну буковку, разражался взрывами смеха – и так бывало каждый раз, когда он встречал или даже вспоминал это название. Потому путешествия в метро берлинском бывали много веселее, чем в парижском.
3. Беспощадная борьба с курением добралась и до Германии, где курильщиков терроризируют не только драконовскими ценами сигарет, но и отвратительным качеством табака. Немецкие Marlboro и Whinston стоимостью по 5 евро за пачку оказались существенно хуже московских. Однако, хитрые немцы не сдаются и повсеместно переходят на самокрутки, курение которых оказывается много экономнее и приятнее заводских сортов.
4. В рамках культурной программы гилейцы посетили в Берлине два концерта. Первый состоялся в берлинском клубе Bi Nuu, названном в честь песни ансамбля Ideal и расположенном прямо в здании станции метро Schlesischen Tor. На концерте задавали жару итальянские ансамбли Incoming Cerebral Overdrive и Ufomammut. Первую группу неприученные к маткору немцы приняли индифферентно, стоя на месте аки терракотовая армия. Вторая же группа (UFO-Мамут) пришлась по душе немцам гораздо больше: под ритм забойных doom-metal хитов с последнего альбома “ORO” берлинская публика извлекла из карманов заботливо припрятанные косяки и весь зал заволокло слащавым дымом и чадом убойного итальянского дума. Второй концерт, проходивший на следующий день, состоялся в клубе Sherer 8 – вновь открывшемся месте сбора немецких панков, анархистов, антифашистов. Расположенный в обшарпанном помещении, клуб отличился уютной дружеской атмосферой и копеечными ценами на отличное немецкое пивко (по 1 евро). На концерте выступали чешские ВИА Remek и Gattaca, а также немцы Continents и шведы Heart on my sleeve. После сета первой же группы не приученный к хардкор-расколбасу и повышенной концентрации угара старший гилеец предпочел ретироваться в отель. Младший гилеец в свою очередь дослушал концерт до конца и познакомился с австралийкой Лизой, приехавшей из Сиднея в Берлин работать преподавательницей в детском саду.
5. Гилейцы быстро выяснили, что германский дадаизм с его стремлением к тотальной неупорядоченности возник как неизбежная реакция на немецкую страсть к тотальной упорядоченности. Гуляя по Тиргартену, они обнаружили, что все деревья в этом большущем парке пронумерованы – номер участка и индивидуальный номер каждого дерева. Каково же было их удивление, когда, перейдя в жилые кварталы и разыскивая нужный адрес, они встретили отсутствие каких-либо номеров на многих домах. Потому мы и не можем назвать точный адрес плохого русского книжного на Кантштрассе (в Западном Берлине), недалеко от которого, между прочим, находился Центральный офис немецкого дадаистского движения. В этом магазине, пахнущем линолеумом и вообще отдающем душком (там, почти как в некоторых знакомых всем московских книжных, напротив шкафчика с иудаикой расположены полки с книгами о заговорах жидомасонов), вовсе не знали о существовании Берлинской галереи с хорошей коллекцией Берлин-дада.
6. В Берлинской галерее есть несколько залов с работами Хаусмана, Баадера, Хюльзенбека и других. А дальше много довольно скучного современного берлинского искусства. При входе – зальчик с гордостью музея: елочки и березки, подвешенные к потолку вверх ногами, крутящиеся вокруг своей оси, царапающие побеленные стены и роняющие иголки и сережки на пол. Несмотря на непрекращающееся движение, выглядит это довольно мертво, как и почти весь контемпорари арт. Тут гилейцам вспомнился один, еще парижский, разговор с парой кураторш современных арт-проектов, задумавших пририсовывать панковские гребешки к персонажам классических картин. Так наша прогрессивная художественная среда реагирует на рост протестных движений в России.
7. Гилейская презентация в районе Кройцберг прошла угарно и, открывшись в 8 вечера, закончилась в 4 утра. Началось все за столиком у входа в магазин Nimmersatt. В ожидании гостей директор магазина Боря Раскин выставил литровую бутылку ликера, вскоре уничтоженную парой гилейцев на пару с парой берлинцев, один из которых был в завязке, то есть, как Вы догадались, выпили втроем. В ходе этой части вечера гилеец и украинец Степан кратко и умно рассказал о памфлете «О нищете студенческой жизни», что хорошо слышали жители отходящих ко сну окружающих домов. Потом Боря достал из своих запасов красное вино и разговор переместился внутрь помещения. Из посетивших презентацию необходимо отметить своеобразную берлинскую поэтессу, рвавшуюся читать свое творчество и рассказавшую, что ей, новозеландской гражданке, было отказано в российской визе для посещения больной матери из-за того, что она недавно организовала в Берлине демонстрацию в поддержку Pussy Riot. Илья Китуп, переведший Шеербарта, читал его по-русски, а его коллега, тоже берлинский переводчик, читал поэта по-немецки, чтобы уже опьяневшие гости почувствовали либо сходство, либо различие. После все переместились в бэк-офис магазина, где началось самое интересное. За вином в соседний переулок, чтобы не заблудиться, два гилейца уже глубоко ночью поехали на спортивном Крайслере, ведомом на дикой скорости берлинским поэтом из Средней Азии.
А наутро надо было рано вставать и лететь в Москву, что, в общем-то, удалось.
Поделиться ссылкой:
